Интервью с Алицией Орчик — белоруской, 14 живущей в Польше и следящей на данный момент за событиями в собственной стране из Минска.
Newsweek Polska: Один из самых мощных кандидатов оппозиции, Виктор Бабарико, не воспримет роли в назначенных на 9 августа президентских выборах, так как власть отказалась его зарегистрировать. Это конец желаний о отстранении Лукашенко от власти демократическим методом?
Алиция Орчик: Виктора Бабарико арестовали в июне. Он оставался суровым конкурентом Лукашенко, даже не имея способности конкретно учавствовать в кампании. Его штаб вел активную работу, воспользовался помощью юристов. Кампания велась отлично, а люди, которые ей занимались, были готовы к различным вариантам развития событий. Никаких правовых обстоятельств отказывать Бабарико в регистрации не было, он соответствовал всем требованиям, выдвигаемым к претенденту на президентский пост, а его штаб собрал большущее количество подписей — наиболее 425 тыщ (для регистрации требуется 100 тыщ, — прим. «Ньюсуик Польска»).
— Почему его не зарегистрировали?
— Ему в кампании, в том числе финансово, типо помогала некоторая зарубежная организация. Это, очевидно, не так, свою кампанию Бабарико финансировал сам.
— До этого чем вступить в противоборство с Лукашенко, Бабарико кружил по его орбите…
— Может быть, это очень звучно сказано, но если кто-то в Белоруссии на протяжении 25 лет занимает важную должность, он волей-неволей может оказаться в орбите Лукашенко. Бабарико никогда ранее не занимался политикой. 25 лет он работал в правлении Белгазпромбанка, был меценатом, поддерживавшим белорусскую культуру и продвигавшим белорусское искусство. Он привозил в Белоруссию произведения узнаваемых белорусских живописцев, к примеру, полотна Марка Шагала, который родился в поселке Лиозно и рос в Витебске. Эта коллекция попала на данный момент в руки Фонда «АртХаос», который принадлежит супруге отпрыска президента Лилии Лукашенко.
В Белгазпромбанке в крайние годы проводилось много текущих проверок, никаких нарушений там не находили. Травля банка и Бабарико началась в середине мая, когда он заявил о намерении баллотироваться.
КонтекстБН: Лукашенко предпочел не рисковатьБелорусские анонсы15.07.2020Tygodnik Powszechny: контракт меж обществом и Лукашенко разорванTygodnik Powszechny09.07.2020БН: кто грозит независимости БелоруссииБелорусские анонсы09.07.2020
— Исключение из игры Бабарико значит, что Лукашенко на самом деле страшился проиграть и решил уладить дело своими способами?
— Да, хотя о добросовестном избирательном процессе в Белоруссии можно было лишь грезить. Оппозиционеры из старенькой гвардии винили новейших кандидатов, Тихановского, Бабарико, Цепкало в том, что те легитимируют выборы. Главные претензии звучали так: «Где вы были, когда мы боролись с режимом? Почему вы поддерживаете иллюзию, как будто выборы в Белоруссии могут быть демократическими?».
— Означает, таковая попытка сразиться с Лукашенко была заранее обречена на провал? Все соображают, что демократическим методом он власть не даст…
— Да, но необходимо также осознавать белорусский склад ума. Мы не очень отважные люди и не начинаем возмущаться, пока что-то нас на самом деле не ранит. Я не буду давать оценок, но белорусы, которых много лет попорядку запугивали и обрабатывали при помощи гос пропаганды, без охоты выходили на улицы протестовать против властей. Не много кто мог дозволить для себя оказаться на 15 суток под арестом и из-за этого утратить работу.
— Вы намекаете что такие люди, как Бабарико либо Тихановский не лишь дали надежду на конфигурации, но и пробудили в белорусах дух протеста?
— Конкретно так. Люди сообразили, что мы не люд рабов, что мы не обречены на бедность. У нас все есть публичные, умственные, экономические условия, чтоб расправить крылья. Почему нам не разрешают покончить с бедностью? Почему нам много лет говорят, что 500 баксов — это заработная плата, на которую необходимо молиться? При всем этом в кризис мы получаем 200, но на их все равно нечего брать.
— Пока у власти будет находиться Лукашенко, Белоруссия остается одним огромным колхозом. Ведь это фаворит со складом разума председателя колхоза, которым он, вообщем, и был.
— Да, это так, но что-то в Белоруссии изменяется. Если опосля выборов 2006 либо 2010 года кто-то выходил на улицы протестовать против фальсификаций, а его хватала полиция, люди пожимали плечами: «Для чего они туда лезли? Кто им заплатил?». Власть делала, что ей вздумается. Бывало, что одноруких сажали под арест за рукоплескания, а немых — за выкрикивание антиправительственных девизов. Пропаганда была всесущей, а люди не имели доступа к беспристрастной инфы.
На данный момент благодаря спутниковому вебу, к которому просто подключиться на местности фактически всей страны, у белорусов возникла возможность выяснить, как все смотрится на самом деле. Вприбавок эпидемия коронавируса вскрыла слабость режима. Люди поняли, что за отсутствие адекватной реакции Лукашенко они сами либо их близкие могут заплатить жизнью. Обитатели Минска, Бреста, Барановичей узрели, что из-за малого охвата тестирования их коллеги, братья, предки заболевают и попадают с коронавирусом в поликлиники, что у медсестер нет средств персональной защиты, что докторам не на чем печатать рентгеновские снимки легких пациентов с covid-19 и так дальше.
Короче говоря, общество сообразило, что в стране кавардак, а Белоруссия Лукашенко — большенный мыльный пузырь. Ранее почти все закрывали на это глаза. На данный момент люди не лишь прозрели, но и начали сами объединяться, чтоб посодействовать докторам, детским домам, учителям и так дальше. Сразу они узрели, что недовольных и решительно настроенных людей на самом деле много, к примеру, это быть может половина обитателей одной лестничной клеточки.
— Режим пробует подавить этот штатский подъем, несколько сотен человек уже попали за сетку.
— В крайние деньки арестовали приблизительно 700 участников различных протестных акций. На данный момент обыденный гражданин, мещанин, лицезреет, что что-то не в порядке, ведь под арест могут высадить даже человека, который стоял в очереди у магазина компании, шившей одежку с белорусской символикой и надписями, высмеивающими власть. У людей в голове что-то щелкнуло.
— Люди пришли в бешенство.
— Да.
— Что в таком случае произойдет в денек выборов, то есть 9 августа?
— Не понимаю, основным событием нынешнего денька был отказ зарегистрировать кандидатуру Бабарико, что случится завтра, послезавтра на этом фоне сказать трудно. Свои подписи в его поддержку поставили 465 тыщ человек, для страны с популяцией в 9 миллионов это весьма много. Опосля его ареста начались акции протеста, люди выходили на улицы, когда забраковали 200 тыщ подписей, подавали официальные жалобы в трибунал. Они не столько верили, что это что-либо изменит, сколько желали досадить властям, показать, что люд не безволен.
— Это начало белорусской «революции плюсы»? Аналог «арабской весны»?
— Не понимаю, но я что-то такое чувствую, это мое личное мировоззрение. Я никогда еще не лицезрела таковой публичной мобилизации, а бежала я оттуда опосля выборов 2006 года. Ранее люди не говорили о политике: они либо страшились, либо считали, что это не имеет смысла. На данный момент они не просто ее дискуссируют, а критикуют власть.
— Могут ли начаться какие-то кавардаки?
— Я бы не опешила, если бы до этого дошло. Предсказывать, но, трудно. С одной стороны, белорусы до этого времени не были в особенности энергичными, с иной — сколько можно вытерпеть. Один журналист правильно подметил, что раз в 26 лет и белорус может прийти в бешенство.
— Посреди арестованных несостоявшихся кандидатов на президентский пост есть также Сергей Тихановский, который вел кампанию под девизом «Стоп таракан». Предполагался Лукашенко, да?
— Да, люди давным-давно начали именовать его тараканом из-за усов. Это отсылка к притче Чуковского «Тараканище», повествующей о том, что небольшому и слабенькому, но мерзкому таракану удалось запугать всех звериных.
— «Тараканище» так эффективен, что он остается у власти уже четверть века, часто водя за нос Европу и Путина.
— Он уже 24 года вспять устранил разделение властей, а в течение года опосля вступления на президентский пост сделал особое полицейское подразделение, которое посодействовало ему совершить переворот.
— У всякого режима есть какие-то тылы. Как значительны они у Лукашенко? На какую настоящую поддержку общества он может рассчитывать?
— Сказать трудно, поэтому что заниматься исследованием публичного представления запрещено. Майские опросы, из которых следовало, что его поддерживают лишь 3% респондентов (отсюда взялось новое прозвище Лукашенко), с интернет-порталов убрали. Думаю, его поддерживают больше 3% белорусов, но если еще в 2015 году можно было сказать, что он пользуется настоящей поддержкой избирателей на уровне 50-60%, то на данный момент большинства у него нет. Что касается его тылов, то следовало бы посчитать людей, занимающих руководящие посты в органах администрации, силовом и экономическом секторах, а позже отнять 30%. Это были бы те, на кого он может реально рассчитывать.
— Несколько сотен тыщ людей?
— Может быть, миллион, поэтому что полиция в Белоруссии — большая структура.
— Что обязано произойти, чтоб белорусский режим упал? На сторону оппозиции обязана перейти армия, полиция?
— Расскажу, какая у меня есть (может быть, доверчивая) священная мечта. Я не желаю даже мыслить о том, что в 2020 году в центре Европы начнется кровопролитие. Должны состояться добросовестные выборы, в которых сумеют принять роль все кандидаты. Идеальнее всего, чтоб оппозиция выставила 1-го человека, к примеру, того же Бабарико. Не считая того, люди, специализирующиеся подсчетом голосов, должны задать для себя обычный вопросец о том, в какой стране они живут. Не погиб ли кто-либо из их родственников от коронавируса, не арестовали ли кого-то из их знакомых во время прогулки в минском парке? Им необходимо было бы ответить на вопросец, желают ли они и далее стоять на коленях и лобызать власти руки за 200 баксов. Может быть, мы способны на большее? Я считаю, да.