Чтоб сделать лучше характеристики работы и повысить международные рейтинги, русские университеты нанимают зарубежных педагогов, создавая им особенные условия работы. Нередко это приводит к дилемме «разбитого института» и понижает эффективность усилий по реформированию высшего образования в Рф.
В борьбе за международные рейтинги
Восемь годов назад, в майских указах 2012 года, президент Владимир Путин поручил правительству создать план мероприятий по развитию ведущих русских институтов для увеличения их рейтинга посреди фаворитных глобальных научно-образовательных центров. Так появился проект 5-100, согласно которому к 2020 году 5 русских институтов должны были войти в число наилучших институтов мира — за счет роста публикаций в интернациональных журнальчиках, роста числа зарубежных студентов и расширения сотрудничества с зарубежными учеными.
Главный стратегией для заслуги принципиальных целей сделалось вербование в Россию зарубежных педагогов и студентов. Ожидалось, что зарубежные ученые посодействуют вузам прирастить количество публикаций в интернациональных научных журнальчиках, а также познакомят русских студентов с интернациональной академической культурой и новеньким стилем преподавания.
Хотя мотивированные ориентиры интернационализации были установлены для всех русских институтов, только 21 из их получили федеральное финансирование на эти цели.
В этих институтах были сделаны особые международные кабинеты для работы с зарубежными учеными и студентами. Для сотворения наиболее симпатичных критерий для зарубежных педагогов некие институты ввели западные механизмы найма. А именно, в Высшей школе экономики были введены неизменные профессорские позиции без ограничения срока найма (tenure).
На 1-ый взор, проект 5-100 смотрится удачным. Согласно вебсайту проекта, начиная с 2012 года толика зарубежных педагогов в общей численности работников русских институтов возросла наиболее чем в 5 раз. Институты доносят о разработке сотен новейших длительных и короткосрочных преподавательских позиций для зарубежных ученых.
Но, как показало проведенное мною исследование, вербование зарубежных педагогов приводит к появлению трудности внутренней «разделенности» принимающих институтов. А это, в свою очередь, понижает эффективность усилий по реформированию высшего образования в Рф.
Кто и почему приезжает работать в Россию?
Большая часть зарубежных педагогов концентрируется в Москве и Санкт-Петербурге. При всем этом существенное число работает также в институтах Тюмени, Томска и Далекого Востока, финансируемых программкой 5-100.
Зарубежные ученые, приезжающие в Россию, различаются как по опыту преподавания, так и по срокам заключенных договоров. Те, кто лишь что получил докторскую степень (PhD), почаще приезжают по длительному договору, тогда как наиболее бывалые доктора почаще работают по короткосрочным договорам, заключаемым время от времени всего на несколько недель. Есть и докторанты, работающие над своими диссертациями и надеющиеся получить в Рф доп исследовательский и преподавательский опыт.
В 2017 году я провела 8 интервью с зарубежными педагогами, работающими в различных русских институтах по договорам от 1-го года до 3-х лет.
Они приехали в Россию в период с 2014 по 2017 год — на ранешних шагах проекта 5-100. Мои респонденты преподавали в основном в институтах Москвы и Санкт-Петербурга. Наиболее половины из их представляли институты, финансируемые проектом 5-100. Большая часть специализировались на гуманитарных науках и приехали из Соединенных Штатов и Европы, включая Италию и Израиль. Познание российского языка никому из их не требовалось, так как большая часть интернациональных программ ведется на британском языке.
Так как русские институты обещали иноземцам уровень зарплаты, сопоставимый с заработной платой в американских институтах до уплаты налогов, а стоимость жизни в большинстве русских городов существенно ниже, чем в американских, это делало работу в Рф финансово симпатичной — в особенности для юных ученых, которые испытывают трудности в поисках работы на высококонкурентных западных академических рынках.
Особенные условия работы
Институты делают приглашенным педагогам условия, которые значительно различаются от критерий работы русских коллег.
По словам юного ученого, работавшего в Москве, начинающий зарубежный педагог может заработать в русском институте столько же, сколько «наилучший русский педагог» в том же институте по той же специальности. Заработной платы могут быть сравнимы, если русский сотрудник будет публиковать хотя бы одну статью в год в рецензируемом английском журнальчике. Иной мой собеседник утверждал, что его русским сотрудникам платят еще меньше, приблизительно одну пятую от его заработной платы. В любом случае, неравенство разумеется, и это делает напряженность в отношениях зарубежных и русских коллег.
В дополнение к неравенству в заработной плате существует суровое неравенство в лекционной перегрузке. У большинства иноземцев она составляет 1:1 — они должны преподавать по одному курсу в осеннем и вешнем семестрах. Для сопоставления, русские лекторы имеют, как правило, нагрузку 4:4.
Низкая перегрузка обеспечивается зарубежным педагогам для того, чтоб те имели возможность уделять больше времени работе над публикациями. Как отметил один из респондентов, это специально дискуссировалось во время интервью в процессе рекрутирования.
Южноамериканские доктора, с которыми я разговаривала, отмечали, что даже с учетом доп занятий со студентами, которые они проводили в институтах безвозмездно, их учебная перегрузка в Рф была значительно меньше, чем во время их первой работы в Соединенных Штатах.
Лишний упор на публикации вызывает беспокойство у зарубежных педагогов, так как это искажает ценности их работы в Рф. По признанию 1-го из моих собеседников, создается воспоминание, что публикации в западных журнальчиках — «единственное, о чем хлопочут принимающие институты», а совсем не педагогика либо развитие новейшей академической культуры.
Институтская бюрократия
КонтекстSohu: стоит получать диплом русского института?Sohu16.11.2019Times of India: почему доступное мед образование в Рф — величавое благоTimes of India08.06.2020Milliyet: конкретно в русских университетах загораются звезды научного мираMilliyet25.11.2018
Собеседники гласили о сложностях, которые они испытывали при содействии с институтской бюрократией. Почти все были шокированы количеством документов, которые им необходимо было заполнить, чтоб получить заработную плату, а также ограничениями, налагаемыми на время, проводимое вне Рф — оно официально числилось нерабочим временем. Некие респонденты сетовали, как трудно учесть разделение времени на отпуск, проводимый дома, и разные академические мероприятия — конференции и остальные формы академической деятельности. Эта неувязка была в особенности свойственна для ВШЭ.
Общее мировоззрение респондентов — засилье бюрократии мешает вузам создавать среду, содействующую благоденствию академической свободы и умственной культуры. Упор на рейтингах также негативно сказывается на разработке умственной культуры русского институтского образования.
Мой собеседник, прибывший в Россию из Европы, отметил, что энтузиазм к росту публикаций и конфигураций в преподавании в русских институтах продиктован рвением не столько сделать новейшую академическую культуру, сколько продвинуться по шкале рейтинга. Это делает русские институты быстрее «бизнес-ориентированными» структурами. Это различает их от почти всех западных институтов с наиболее глубокими традициями умственной жизни.
«Разбитый институт»
Неравенство критерий работы делает у русских педагогов чувство несправедливости и подрывает идею коллегиальности, которая практически приносится в жертву престижу, связанному с наличием на кафедре зарубежных педагогов.
Мои респонденты отмечали напряженность в отношениях с русскими сотрудниками не лишь из-за различий в перегрузке и заработной плате. Не наименее существенными являются различия подходов и философии преподавания.
Зарубежные педагоги гласили о сопротивлении принимающих институтов «западной» манере преподавания, которую различает интерактивный подход и эгалитарные дела со студентами. Местные преподаватели-ветераны не торопились расставаться с наиболее обычными для их стандартизованными моделями обучения, для которых характерен иерархический подход, догматизм и отсутствие критичного анализа инфы.
Напряженность снутри принимающих институтов усиливалась к тому же поэтому, что они — как участники программки 5-100 — оказались объектом особо пристального внимания со стороны проверяющих инстанций и в рамках общенационального мониторинга свойства образования. Вместе с напряженностью в институтской среде некие забугорные ученые упоминали о открытых антизападных настроениях за пределами стенок собственного института.
Студенты также не всюду приветствуют форматы преподавания, применяемые зарубежными докторами. По словам 1-го моего респондента в Санкт-Петербурге, его студенты больше привыкли к формату лекций, а не семинаров. По его воззрению, преобладание лекций в преподавании гуманитарных дисциплин сказывается на неспособности большинства студентов хорошо применять критичную аргументацию в собственных работах.
Чтоб поменять ситуацию, нужно «переобучение» студентов в новейшей образовательной парадигме. При всем этом педагог отметил, что его студенты были открыты к изменениям и отлично принимали новейшие образовательные подходы.
* * *
Привлекая зарубежных педагогов, русские институты получают шанс не лишь поднять индексы цитирования и прирастить количество публикаций в интернациональных журнальчиках, но и сформировывать международную академическую культуру и новейшие подходы к преподаванию. Хотелось бы возлагать, что и опосля окончания проекта 5-100 институты не растеряют энтузиазм к данной длительной задачке, без решения которой нереально абсолютно сделать лучше эффективность русского высшего образования.
Виктория Пардини — сотрудник Института Кеннана при Международном центре Вудро Вильсона.
Данный материал публикуется Центром независящих соц исследовательских работ на веб-сайте Eurasianet.org в рамках информационного сотрудничества. Выставленные в тексте представления, оценки и выводы могут не совпадать с позицией редакции Eurasianet.org.