На ушедшей недельке в пятницу госсовет Турции отменил постановление совета министров от 24 ноября 1934 года и разрешил поменять статус собора Святой Софии с музея на мечеть. Президент Реджеп Тайип Эрдоган (Recep Tayyip Erdoğan), не медля и денька, подписал соответственный указ, и с 15 июля Святая София начинает действовать в качестве обыкновенной мечети. В Стамбуле, к слову, насчитывается 2 тыщи 944 работающих мечетей. Сейчас их станет на одну больше.
Ни в Москве, ни в Афинах, ни в Риме, ни в Брюсселе это событие никакого землетрясения не вызвало. Несколько шаблонных «сожалений» — вот и вся реакция. Думаю, и сам Эрдоган был удивлен той легкостью, с которой ему далось новое взятие Константинополя. А ведь он готовился к этому шагу длительных 5 лет, обставлял решение юридическими аргументами, просчитывал санкции. А Святая София свалилась в его руки, не доставив заморочек. Но думаю, что легкость, с которой сегодняшний президент замел под молитвенный коврик одно из важных деяний основоположника современной Турции Кемаля Ататюрка (Kemal Atatürk), небезопасно обманчива. Неувязка в том, что, отняв у населения земли Святую Софию, придется возвращать ему Константинополь. Ведь его переименование в Стамбул в 1928 году еще наиболее «волюнтаристское решение» Отца Турции, чем перевоплощение мечети Софии в музей.
К тому же в одном ряду с отмененным решением Ататюрка стоят и остальные фундаментальные принципы: в 1925 году страна перебежала на григорианский календарь, а письменность перевела на латиницу, всех людей обязали иметь фамилии, в 1928-м ислам пропал из конституции республики, в 1935-м деньком отдыха заместо пятницы объявили воскресенье… Означает, и все эти решения были, с точки зрения сегодняшней власти Турции, ошибкой основоположника страны?
И самое особенное, на том же заседании кабинета министров 24 ноября 1934 года основоположник страны Мустафа Кемаль получил новейшую фамилию — Кемаль Ататюрк (отец турок). Выходит, Эрдоган, признав решения правительства неверными, и у отца турецкой цивилизации отнял имя?
Вообщем, и перевоплощение величайшего христианского собора в мечеть опосля падения Константинополя, и перерождение Софии из мечети в музей, и новенькая метаморфоза знаменовали и знаменуют собой тектонические сдвиги не лишь в турецком, но и в европейском политическом пасьянсе, хотя и смотрятся очевидной бюрократической процедурой.
О смерти Византии и падении Константинополя написаны сотки томов. О истории возврата Святой Софии в лоно европейской цивилизации нет ни одной книжки: я для вас перескажу этот классный сюжет весьма коротко в его традиционном звучании, а позже мы заглянем за его загадочные кулисы.
Итак, в 1931 году южноамериканский ученый и подвижник Томас Уиттимор (Thomas Whittemore) от имени Южноамериканского Византийского института обратился к возглавлявшему правительство Турции Исмету Иненю (İsmet İnönü) с предложением отреставрировать мозаичные панно, оставшиеся с тех времен, когда Айя-София была основным христианским храмом Византийской империи.
Ататюрк сделал комиссию, в которую вошли девять человек. Восемь из их выступили за прекращение совершения религиозных обрядов в Айя-Софии. Только некоторый доктор Экхард из Германии (!) выступил против, указывая, что «используясь как культовое сооружение, здание мечети лучше сохраняется».
24 ноября 1934 года Совет министров Турции принял решение о превращении Айя-Софии в музей, и 1 февраля 1935 года он открыл свои двери для гостей.
Сам Томас Уиттимор описывал это событие так: «Св. София была мечетью в тот денек, когда я гласил с Кемалем Ататюрком. Когда я пришел в мечеть последующим с утра, на двери висело объявление, написанное своей рукою Ататюрка: „Музей закрыт на реставрацию»».
Жалко, что тут нет места для подробного рассказа о Томасе Уиттиморе. Что это был за человечище! Он сам стоил 10 институтов и фондов. Уиттимор выручил сотки и сотки выдающихся российских людей искусства и науки опосля краха Белоснежной армии, почти всех вынул из расстрельных казематов ЧК, большущему числу «излишних людей» отдал работу и кусочек хлеба и, да, возвратил населению земли Святую Софию, не лишь мотивировав Мустафу Кемаля, но и обнаружив большие средства на ее реставрацию и гениев-мастеров.
(Одной из «шалостей пера» Уиттимора было спасение… 18 колоколов Свято-Данилова монастыря в Москве. В 1931 году большевики собрались переплавить этот шедевр российских литейщиков XVII —XVIII веков весом около 20 тонн в чугун для нужд пятилетки. Уиттимор вызнал о этих планах, понесся в Москву и смог уверить Совнарком «взять средствами». Колокола за валюту продали Гарвардскому вузу, откуда они, к слову, в 2008 году благополучно возвратились на родину.)
Уиттимор много лет «вытворял» неописуемые вещи, но Святая София — его бенефис. Но поддаться на уговоры подвижника-американца Мустафу Кемаля толкнул не лишь космополитизм и желание привести Турцию в Европу.
В тридцатые годы над юной светской Турцией нависала… болгарская угроза. На данный момент читать это, естественно, незначительно «улыбчиво», но «братушки» претендовали на турецкие земли и порты, стремительно вооружались и вовсю флиртовали с Германией. Ататюрк осознавал: бывшая Антанта его не выручит от болгарских дивизий. Тогда и он вымыслил Балканскую Антанту. В так именуемый Балканский пакт вошли совместно с Турцией Румыния, Югославия и, основное, правоверная Греция. Без Греции этот альянс оказался бы пустышкой. А дела меж Турцией и Грецией в те годы были еще напряженнее, чем нехорошие нынешние. Народы делило две недавнешние войны и весьма много крови (внутренней средой организма человека и животных). Афинам согласиться в 1933 году на альянс с Анкарой было не легче, чем сейчас Киеву подписать контракт о дружбе с Москвой. И все таки в сентябре 1933 это случилось: греко-турецкий контракт был подписан. А за ним и Балканский пакт.
Махмуд Джеляль Баяр (Mahmut Celâl Bayar), однопартиец Ататюрка и будущий президент Турции, открыл секрет этого дипломатичного фуррора: вишенкой на тортике для греков стала Святая София. «Если мы превратим Айю-Софию в музей, то это будет благорасположенно оценено Грецией», — произнес ему Ататюрк. Так Святая София защитила светскую Турцию.
Скоро, вообщем, ей пришлось выручать и свое мусульманское облачение. Турецкие власти в те годы, как часто и на данный момент Эрдоган, перемены пробивали топором.
КонтекстAl Jazeera: что ожидает христианские мозаики и фрески собора Святой Софии?Al Jazeera14.07.2020Le Figaro: обиженный Эрдоган бросил вызов ЕвропеLe Figaro13.07.2020Die Welt: папа римский высказался о превращении Святой Софии в мечетьИноСМИ13.07.2020
Узнаваемый историк культуры, работавший тогда в газете «Тан», Ибрагим Хаккы Коньялы (Ibrahim Hakkı Konyalı), ведает: «В один прекрасный момент я повстречал конструктора археологического музея Кемаля Алтана. Он со слезами на очах сказал: „По распоряжению из Анкары мы должны сейчас вечерком снести четыре минарета Айя-Софии». Я порекомендовал ему написать ответ, в котором будет сказано, что эти четыре минарета поддерживают купол и если их снести, то Айя-София разрушится. Опосля этого властями было принято решение не сносить минареты…»
На данный момент в бывшем музее вовсю идут предварительные работы: встраивают шкафчики для хранения обуви верующих, закрывают фрески с Христом и остальные изображения, вновь покрывают напольную мозаику коврами. Айя-София молчит: за свои 15 веков она всякого навидалась. С ее высот все это суета сует и тщета тщет. Молчание Святой Софии — символ величия. А вот умолчание изъятия наистарейшего работающего религиозного строения Европы из доступа всего населения земли, что оно означает? Не для Софии — для Европы…
Сюжетный ряд
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган выступил во вторник с призывом «высвободить» мечеть Аль-Акса, расположенную на Храмовой горе в Иерусалиме. По его воззрению, освобождение Аль-Аксы обязано стать последующим шагом опосля перевоплощения в мечеть храма Святой Софии в Стамбуле.
«Возрождение Айя-Софии отвечает чаяниям мусульман всего мира. Оно зажигает огнь надежды в сердцах тех, кого подавляют и эксплуатируют. Это часть процесса по возвращению мусульманам Аль-Аксы», — цитирует его выступление официальный веб-сайт президента.
Эрдоган занимает очень непримиримую позицию в отношении Израиля. Его рвение к гегемонии в Восточном Средиземноморье — по сущности, попытка возродить Османскую империю, владевшую и Иерусалимом, где размещена мечеть Аль-Акса — 3-я по значимости святыня ислама, комментируют информационные агентства.
К осудившим перевоплощение храма Святой Софии в мечеть присоединился и папа римский Франциск. Он заявил, что поступающие из Стамбула анонсы «глубоко его печалят».