Колумнист и редактор отдела воззрений «Нью-Йорк таймс» Бари Вайс объявила во вторник, что она покидает эту некогда престижную газету, именуемую сейчас «леди в сероватом». Бари Вайс утверждает, что коллеги затравили ее в атмосфере, дальной от предполагаемой словом «либерализм» свободы. Ее отставка случилась всего через несколько недель опосля того, как она заявила о том, что снутри редакции идет «штатская война».
Вайс опубликовала на своем веб-сайте полное гнева «прошение о отставке», которую она выслала издателю «Нью-Йорк таймс» Артуру Сульцбергеру. В этом документе она пишет, что не осознает, как травля, представляющая 1-го из коллег «ядовитым» для общения, может быт терпима в редакции. А еще она считает, что «представление центристской позиции в современной американской газете не обязано быть отважным поступком». На данный момент, как досадно бы это не звучало, таковая позиция просит конкретно смелости.
Вот цитата из этого письма:
«С глубочайшей печалью пишу для вас, чтоб сказать о собственном уходе из «Нью-Йорк таймс».
Дальше Вайс разъясняет, что присоединилась к редакции газеты в 2017-м году в надежде предложить «иной взор на вещи». Хотелось посодействовать газете: ее «неспособность предсказать финал выборов 2016-го года означал, что редакция не соображала ту страну, которую призвана была освещать в качестве СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы)», отмечает Бари Вайс, а потому «починка» престижного издания казалась ей весьма принципиальным делом.
«Но в газете так и не выучили те уроки, которые преподали нам эти выборы. Эти уроки состояли в необходимости осознавать остальных, не согласных с тобой янки. В необходимости сопротивляться разделению страны на идейные «племена». В основном значении для демократического общества вольного обмена мыслях — это тоже был урок. Но все эти уроки не были выучены», — написала в собственном «увольнительном» письме Вайс.
«Заместо этого, — пишет Вайс, — появился новейший консенсус — если не во всей прессе, то в данной газете буквально. Он состоял в том, что правда — это не итог коллективного поиска, а некоторая ортодоксия, высшее и незапятнанное познание, доступное только немногим просвещенным. И вот лишь у этих просвещенных обязана быть таковая оплачиваемая работа — информировать всех других».
Вайс дальше докладывает, что «слово Твиттер не написано на капитанском мостике корабля по имени «Нью-Йорк таймс». Тем не наименее этот тип соц сетей является кое-чем вроде высшего редактора, с настроениями которого нужно сверять свои публикации.
«Равномерно стереотипы поведения и этика конкретно данной нам платформы были усвоены газетой как свои, а сама газета стала кое-чем вроде площадки для выступлений на заданную тему. Статьи отбираются и приводятся в такую форму, чтоб угодить самому узенькому сектору аудитории. И все это — заместо того, чтоб посодействовать интересующейся широкой общественности прочесть все, что она желает, про мир вокруг нас, а уж позже создать собственные выводы» — пишет Вайс. И продолжает: «Меня постоянно учили, что журналисты пишут 1-ый предварительный вариант творящейся на их очах истории. Сейчас я вижу, что и сама история в руках либералов по самоназванию становится эфемерной субстанцией, которой они сами присваивают всякую форму — только бы лишь она соответствовала заблаговременно определенному [редактором и издателем] нарративу».
КонтекстNYT: Америка, введи войска!The New York Times05.06.2020NYT: журналистка «Нью-Йорк таймс» увольняется из-за травли со стороны коллегThe New York Times15.07.2020Когда масс-медиа теряют рейтингCumhuriyet04.11.2012
В прошедшем месяце госпожа Вайс вынесла сор из редакционной избы по поводу внутренней войны, разгоревшейся меж ее сотрудниками по поводу публикации на полосе воззрений текста от сенатора Тома Коттона, республиканца из Арканзаса. Хотя это была личная точка зрения сенатора, ее публикация редактором отдела воззрений вызвала мощнейшую волну ненависти к публикаторам со стороны их родной редакции.
За несколько часов до того, как редакция NYT с извинениями отреклась от публикации письма Коттона, в котором предлагалось ввести войска, чтоб утихомирить «мятежи имени Джорджа Флойда», — за несколько часов до этого Вайс выступила с принципиальным общественным заявлением. Она сказала, что снутри «Нью-Йорк таймс» идет «штатская война».
Сейчас, в собственном открытом письме о отставке, Вайс замечает, что ее собственная «поездка в неверное и политически неточное место» превратили ее в постоянную жертву давления со стороны коллег. Для того, чтоб создать ее жизнь невыносимой, оказалось достаточно различия во взорах.
«Они называли меня нацистской и расисткой», — написала она в письме.
«Я перед сиим приучила себя игнорировать глумливые замечания, что я, дескать, «снова пишу о евреях». Несколько коллег, которые пробовали быть хотя бы снаружи миролюбивы со мной, подверглись остракизму со стороны коллег», — докладывает Вайс. «Моя работа и моя личность всегда подвергаются открытому унижению на каналах для общения служащих нашей компании, где разговаривают друг с другом редактора принципиальных отделов».
Вайс дальше пишет, что ей просто не понятно, как издатель Сульцбергер дозволил такового рода поведение в ньюсруме — большенном зале, где посиживают все сотрудники редакции, и где все это происходило на виду у всего коллектива газеты и общественности в целом».
«Я просто не могу осознать, как вы, Сульцбергер, а также остальные вожди NYT — как вы все могли разом и хвалить меня за смелость в личных беседах, и в то же пассивно стоять и глядеть на развязанную против меня травлю. Попытка выразить центристскую позицию в современной американской газете не обязана быть смелым поступком», — пишет в письме Вайс. «Какая-то часть меня самой желает сказать, что я была исключением, а в целом в NYT процветает свобода. Но страшная правда состоит в том, что умственный поиск — не говоря уже о выражении рискованных воззрений — все это сейчас в „Нью-Йорк таймс» не поощряется».
Она продолжает: «Для чего завлекать для редактуры нежданные тексты, бросающие умственный вызов читателям? Ведь все это нужно будет пропустить через отупляющий процесс производства идеологически кошерной статьи. Для чего так страдать, когда и рабочее пространство можно сохранить, и читательские клики получить, опубликовав здоровую в 4000 слов редакционную статью, сообщающую в который раз, что Трамп — это неповторимая по собственной угрозы угроза и нашей стране, и всему миру? И вот так самоцензура и стала нормой».
Статьи по темеТрамп именовал фейком статью NYT о РоссииИноСМИ28.06.2020TAC: возмутительные нестыковки о русских «платежах» Талибану*The American Conservative03.07.2020
Сегоднящая дама-редактор странички воззрений Кэтлин Кингсбери предоставила Fox News последующее заявление:
«Мы ценим тот вклад, который Бари сделала в развитие странички воззрений „Нью-Йорк таймс». И я лично придаю большущее значение тому, чтоб была уверенность: NYT продолжает публиковать голоса, личные истории и взоры, которые отражают весь политический диапазон Америки, — все это будет на вкладке воззрений», — говорится в заявлении Кингсбери. «Мы лицезреем любой денек, как плодотворен и как важен для цивилизации конкретно таковой подход, — это видно по большому воздействию, которое журналистика воззрений NYT имеет на ведущиеся на государственном уровне дискуссии».
Тем не наименее сейчас уже прошлый колумнист NYT, госпожа Бари Вайс написала в собственном уничтожающем письме, что правила журналисткой этики в ее бывшем издании «используются весьма выборочно». Основное — чтоб статья соответствовала новейшей политкорректной ортодоксии, и именно тогда свойство журналистской работы можно даже не инспектировать.
«Все другие [не соответствующие политкорректности] живут под цифровым колпаком, страшась громов и молний в случае ошибки. В вебе допускаются самые ядовитые выражения, если лишь они ориентированы на тех, кого требуется наказать, — пишет Бари Вайс. — Статьи для рубрики „представления», которые еще год-два вспять просто были бы размещены в дискуссионном порядке, — сейчас такие статьи могут стоить пропустившему их редактору суровых проблем, а то и увольнения».
Бари Вайс также заклеймила как недостойный тот «процесс по делу публикации статьи Коттона», который развернулся в газете сходу опосля выхода в свет сенаторского представления. При всем этом, отмечает Вайс, никто не удосужился отметить недочеты остальных редакционных материалов, включая «льстивое интервью [сотрудницы редакции] Шерил Стрейд (Sheryl Strayed) с писательницей-антисемиткой Элис Уокер, гордящейся своим антисемитизмом и верящей Бог понимает во что, вроде каких-либо просвещенных неземной мудростью ящериц».
«Бывшая когда-то высококачественным изданием газета становится больше и больше изданием для людей, живущих в дальной галактике. Газетой для аудитории, чьи заботы резко различаются от актуальных заморочек большинства народа, — написала Вайс. — Это галактика, где самое хвалебное и принципиальное в русской галлактической программке — это то, что она была „инклюзивна» для людей различных национальностей; галактика, где самые худшие кастовые системы в истории населения земли — это нацистская Германия и… США (Соединённые Штаты Америки — государство в Северной Америке)!»
Вайс отметила, что, невзирая на провал ее усилий получить здравый отклик от бывших коллег, не они все придерживаются всех этих страшных вышеперечисленных воззрений. Она увидела, что некие сотрудники NYT просто плывут по течению, может быть, оправдывая себя тем, что «конечная цель-то у газеты не плохая». Некие из их уповают «остаться в сохранности, если они лишь будут поддакивать начальству». А остальные просто счастливы «сохранить работу в критериях, когда рабочих мест в журналистике становится меньше и меньше». К тому же они все знают, что «попытка постоять за свои принципы в NYT буквально не сорвет для тебя рукоплесканий».
Такое отношение, по воззрению Вайс, буквально наносит вред «независимо мыслящим юным журналистам и редакторам, так как им приходится пристально смотреть за своими действиями, чтоб не разрушить карьере». А вот то, как весь этот период в истории американской журналистики будет оценен последующим поколением журналистов:
«Правило номер один. Если высказываешь свое мировоззрение, то делаешь это на собственный ужас и риск. Правило два. Никогда не рискуй заказать создателю материал, который идет против общего „нарратива» издания. Правило три. Никогда не веруй редактору либо даже издателю, который будет уговаривать тебя написать статью „против течения». Издатель ужаснется какой-либо „толпы антирасистов», редактора уволят, а тебя вынут за ушко да на солнышко — и оставят там сушиться».
Ах так обрисовывает ситуацию Бари Вайс.
Вайс отметила, что «Америка тем не наименее остается величавой государством, которая заслуживает величавой главной газеты», а не сегодняшней «Нью-Йорк таймс». Древняя «леди в сероватом» буквально на эту роль не годится. Вайс тем не наименее сделала любезность бывшим сотрудникам, написав, что «некие из самых профессиональных журналистов мира» все еще работают в газете, откуда она уходит.
«Конкретно этот момент и делает всю эту атмосферу несвободы невыносимой, разбивающей мое сердечко, — пишет Вайс. — Я больше не могу созодать работу, на которую меня сюда нанимали — работу, которую 1-ый издатель NYT Адольф Окс обрисовал еще в собственном заявлении от 1896 года. Оно звучало так: «Нужно создать колонки „Нью-Йорк таймс» форумом для обсуждения всех вопросцев публичного значения. А для данной нам цели — привлечь сюда интеллигентных дискутантов всех политических окрасок и воззрений».
Крайняя колонка Бари Вайс была написана 25 мая. В ней она писала, что комик и создатель подкастов Джо Роган представляет собой новейшую «прессу мейнстрима».